Есть ли жизнь после душа Ага!! - сказал профессор Милграм и добавил еще 300 вольт. Они были назначены наблюдать за студентами с красными кнопками: а и долго ли те будут готовы слушать пронзительные крики и видеть слезы на глазах? Оказалось, долго. Всего 40 % истязателей отказались продолжать эксперимент. Остальные довели дело до конца. Ага!! - сказал профессор Милграм и окончательно потерял веру в человечество. За стеклом сидят они, не то актеры, не то полуактеры, не то часть из них актеры, а часть нет, - многочисленные суды, связанные с аналогичными играми на Западе (будет про это дальше), показали, что возможны все варианты. Перед стеклом стоим мы, с красными телефонными кнопками. Звоним, голосуем: кто уйдет, кто останется. Кому будет больно, кому приятно. 40 % из нас уже давно от всего отказались. Остальные 60 % выберут победителя. Процесс окончится, уйдет спать довольный профессор Милграм, хомячков распустят по домам. Хомячкам надо будет жить дальше. И вот как именно им жить дальше - это и есть самая интересная часть шоу. Если вообще жить. А то, как показывает история, всякое бывает. Три года назад в Швеции прошел самый первый Survivor. Страна истекала слюной и состраданием, пока двенадцать участников на необитаемом острове добывали себе протеин из крыс и червей. Раз в положенное время участники голосовали за пошел на хер одного из выживальцев. В некоторый момент пошел на хер участник по имени Синиса Савия. Через две недели Савия покончил с собой. К тому моменту шоу - запланированное не в полупрямом эфире, как наш балаганчик, а в нормальной записи, - еще даже не вышло на экраны. Савия не выдержал ожидания своего позора. Ой! - сказал профессор Милграм, - но было поздно. Ай! Нет! Ай! Не бейте меня! - я совсем не хочу сказать, что все умрут, никто не умрет, не дай бог, совсем никто, пожалуйста, успокойтесь, позовите охрану! - нет, нет, они бессмертны, они бессмертны, что? - Жанна бессмертна, да, да, Жанна особенно бессмертна, бессмертнее всех, где же эта чертова охрана? - ай, ай, зачем же по голове, да я тебя сейчас самого в порошок, в порошок, да я... не надо мне врача, дверь заприте. У наших хомячков все будет хорошо, конечно. Вон Саша с Машей воссоединились - ай, молодцы! Вот Толя с Олей поцеловались - ай, молодцы! Вот режиссер держится за сердце, но продолжает орать и слюной брызгать - ай, молодец! Все нам будет хорошо, все. Квартира будет, слава будет, счастливая жизнь будет. А как же? Вот и профессор Милграм так говорит. Правда, немножко менее счастливая, чем у победителей аналогичных шоу в большом мире. В большом мире, знаете, дают большие подарки. Я уж не говорю - мультимиллионера в мужья, нет, но хоть, знаете, 500 000 долларов победителю. Или 1 000 000. Или даже не долларов, а фунтов. Но не московскую квартиру - это мы понимаем, да? И не только победителю - второму-третьему местам обычно тоже перепадает чего, тыщ там по 10-20, а остальным - ну, там, кругосветное путешествие, машинка там, что-нибудь приятное. Зря, что ли, человек три месяца перед камерой какал и подтирался пальмовыми листьями? Нет, не зря, заслужил, получай именной приватный инкрустированный унитаз ("и гусенка!" - добавил бы Гаргантюа, но мы люди приличные). Можешь, кстати, сделать с этим унитазом какой жест красивый - пожертвовать его, например, в детский дом или в туалет на Курском вокзале, - любовь народа к тебе вообще станет такой огромной - не усидеть. Вон Крэг Филлипс выиграл в Big Brother свои 70 000 паундов и пожертвовал тут же другу на операцию - страна рыдала, друг чуть не умер от нежности, еле спасли. У нас ничего такого не дают, что пожертвовать можно, разве что квартиру передать в пользование КПРФ, предварительно начинив ее гексогеном, - ох, ну что за люди, опять бить меня... А потом, когда деньги премиальные потрачены, таблетки подъедены, марки тоже наклеены, - что потом? А потом есть три аспекта существования. Есть простая человеческая жизнь, от которой еще никому увильнуть не приходилось, будь ты хоть черным победителем "Большого брата" 72 лет отроду, - та жизнь, в которой мы все болеем, умираем, рожаем, плачем, любим, помним, скорбим. В этой жизни у выброшенной из американского "Большого брата" Шерил через три дня после возвращения домой диагностировали рак груди. Есть жизнь карьерная - че делать, что будет, чем сердце успокоится? В этой жизни смугленькая Джерри Манти из Survivor снялась для австралийского "Плейбоя". И есть жизнь, намертво связанная с этим твоим телевизионным прошлым, с большим ли братом, маленьким ли островом, и в этой жизни не заречься ни от сумы, ни от тюрьмы, ни от позора, ни от потери работы - вон уволили же британскую учительницу Лизу Эллис за то, что она вытворяла в этом ихнем бигбразере. Конечно, ходила голой, ужас, дети такого не переживут. А давайте проверим! - сказал профессор Милграм, - да кто ж его слушает. В человеческой этой жизни номер один все, как ни странно, происходит у бывших хомячков совсем как у человеков. Хотя, казалось бы, их так тестируют перед шоу, так тестируют, что они должны быть - ангелы, и жизнь у них потом - ангельская. Но вот Джерри Хатч осужден за издевательства над маленьким сыном и сел, вот Рик Роквелл, оказывается, имел запрет приближаться к собственной бывшей жене "за проявления жестокости" - а телевизионщики и не знали, вот Джастин Себик в эфире "Большого брата" набросился на товарища по клетке, приставил ему нож к горлу и орал: "Я ттте щас горло перережу!! Это тебя рассердит? А? Рассердит???" Тестировавшие его психологи в это время обливались холодным потом и молились, а организаторы передачи в ужасе орали на ответственных за набор участников, не заметивших, что у Себика пять судимостей за вооруженные и невооруженные нападения. Тестирование, тестирование... Хорошая вещь! - сказал бы профессор Милграм, и за это мы добавили бы ему еще 300 вольт. В жизни нечеловеческой, то есть карьерной, тоже все по-разному получается, кого вон уволят, кому, наоборот, слава эта и известность дает толчок - адвокатам, например, хорошо, опыт показывает, один такой занял третье место в Survivor, зарекомендовал себя, соответственно, как крутой чувак - клиент идет волной, особенно женщины, особенно женщины. А вообще мало кто возвращается к прежним занятиям - public figures, господи прости, все их хотят, по крайней мере - первое время, морды-то народу знакомые, большая экономия на раскрутке, пиаре, плюс люди неопытные, в шоу-бизнесе, я имею в виду, работать с ними легко - хороший, короче, вариант. Брайана Даулинга прибрало MTV. Бриттани Петрос открывала Большую Рождественскую Елку в Лондоне два, что ли, года назад (она хорошенькая была очень, Бриттани), маркетолога Эндрю Дэвидсона неясно зачем пригласили на мелкую роль в опере "Аида" в Альберт-Холле - а? что? - клянусь, пригласили. Не спрашивайте меня. Пригласили - и все. Мерзкий, мерзкий Ник Бейтман, которого сокамерники или как их там называли "мерзким, мерзким Ником Бейтманом", получил 70 000 фунтов от The Sun за правду о себе, плюс заказы на роли в рекламе каких-то мерзких, мерзких напитков, плюс еще книжку издал: "Справочник Мерзкого, Мерзкого Ника: Как Стать Настоящим Гадом". Ничего, расходится книжка, чувствуется неуверенность народа в собственных силах. А иногда такое изобретут ради превращения паблисити в просперити, что восхищаешься и дни считаешь: вау, когда ж это все навернется? Вот Нина Зани, девочка такая милая, ее из какого-то Бигбразера первой выкинули, хотя она и пощеголяла там попой в розовых трусиках, что-то такое. Так она заявила по выходе "из": открою собственную фирму по производству белья и буду розовые трусики производить! Умилительно - нет слов. Как Жванецкий говорил - сами производим, и сами же все это и потребляем. Но самая прекрасная история - это, конечно, про Даррена Рамзи, прозванного "куриным папой" за нежную дружбу с курами на бигбразеровской фермочке. Так он теперь рекламирует куриный соус. Позвать его надо к нам. Пусть рекламирует пельмени "Три поросенка", этакий любитель черного юмора. А уж в совсем нечеловеческой - то есть связанной с передачей, отыгранной уже, но все еще живущей в сердцах бывших участников, - у хомячков все совсем страшно. Весело, но страшно. Потому что - в первую очередь - они делятся на "победителей" и "изгнанников", даже термин такой ввели: castoff - тот, кого не пощадила страшная длань голосования. И так их в прессе и называют потом - изгнанник такой-то. И с этим еще надо как-то жить. И живут, да, - выйдя наружу - будучи изгнанными наружу? - бывшие хомячки любят: 1) выкладывать всю подноготную о тех, кто остался в лавочке; 2) рассказывать, как они сохранят нежную дружбу с теми, кто вылетел раньше, - хоть они, гады, и успели нас обделать с ног до головы, пока мы еще оставались в лавочке; 3) судиться друг с другом; 4) судиться с телекомпанией - им не дали достаточно риса, у них на кухне протекал газ, их не предупредили, что везде будут камеры, им дали читать контракт вверх ногами, к ним подселили 11 уродов, да что же это делается, а??? 4) утверждать, что голосование было подстроено, что против них заговор, что их специально вышвырнули, дабы обеспечить победу старику - негру - еврею - лесбиянке - обезьянке - еще какому меньшинству, способному поднять рейтинг телекомпании в целом и проголосовать за нее где-нибудь в частности. Это так неартисты поражаются тому, что половина оказалась артистами, ну, как в камере, кто поопытней, те всегда знают, что один - подсадной, а кто зеленый, того и по почкам обычно. А как же. Но здесь цивилизованное, да, общество, никаких почек, а все это, по возможности, судом, судом, судом - и я поражаюсь, как им еще не пришло в голову подать в суд на светлой памяти профессора Милграма, сволочь такую, садиста, первый все придумал, уж мы-то знаем. Жанна-ванна, Оля-Толя, Саша-Маша-вышел вон - у нас, конечно, все будет, попроще, понемудренее: во-первых, и ставки-то не так уж высоки, во вторых, простите, не кандидаты наук сидят, как бывало в бигбразере, не адвокаты, не врачи, даже не официантки, да, - ну какие суды, какие клиенты, какое что? Повыглядывает нам Оля из душа со словами "У женщин свои секреты!", Марго порекламирует эпиляторы в метро, Жанна появится на обложке "Психиатрического вестника" - эх. Вон Саша уже три дня на воле (А он такой зайчик, Сашечка! - говорят на форуме) - а MTV все не телится. Ой, ну че это они, а? Они че, дураки што ль? Так или иначе, пока что шоу продолжается, у нас есть еще недели три, вон Толя улыбается, вон Жанна - смотри! смотри! ой, ест чего-то и лапками придерживает, ути-пути!, вон Марго, кажется, перестала страдать и заскучала... Эх, детки, - сказал профессор Милграм и добавил еще 300 вольт.
Линор Горалик
|
Творческое
Объединение "Телега" © 1994-2001
наш адрес doctor@labinnag.ru